Ноя
2016
Заира Каттанео из Университета Бикокка в Италии и ее коллеги определили конкретные области мозга, которые позволяют узнавать лица людей. «Я была в переполненном лифте с зеркалами, и какая-то женщина подвинулась, тогда я отошла, чтобы не мешать, и вдруг поняла, что эта женщина – я»
Хизер Селлерс страдает прозопагнозией, расстройством распознавания лиц. «Я не могу вспомнить ни одного человеческого лица. Это просто не имеет значения для меня, — говорит она. — Я не думаю о них, как о машине или собаке. Это не визуальная проблема, это проблема восприятия».
Хизер знала с самого раннего возраста, что ее восприятие мира отличается от восприятия других людей, но ее состояние не было диагностировано, пока ей не исполнилось тридцать. «Я всегда знала, что что-то не так — для меня было невозможно доверять своему восприятию мира. После диагностики, которая показала мою тревогу, мои родители думали, что я сошла с ума..».
Это состояние по общим оценкам характерно для 2,5 процентов населения, и большинство людей не понимают, что что-то не так. «Во многом это тонкое расстройство», — говорит Хизер. Однако она утверждает, что достаточно других признаков, чтобы узнать человека, таких как цвет волос и походка.
Однажды, будучи ребенком, Хизер потерялась в супермаркете, но когда персонал магазина помог маме найти ее, девочка просто не узнала родную мать. Когда Хизер было 36, она наткнулась на фразу «слепота лица» в учебнике по психологии. «Когда я увидела эти два слова, я сразу поняла, что именно то, что было у меня,» — говорит она.
Невролог Брэд Дьюшейн диагностировал ее расстройство, как одно из трех худших случаев расстройств, которых он когда-либо видел
Так на что же это похоже, когда вы не признаете тех, кого знаете? Хизер говорит, что самой большой трудностью, связанной с расстройством, является распознавание людей, хотя ей нетрудно узнать тех, к которым она близка и которые являются для нее самыми важными. В школе, где она преподает английский язык, она узнает людей по их одежде или волосам и просит студентов носить бейджи.
Но это ситуация осложняется в социальных условиях. Например, когда она на вечеринке подошла не к тому человеку и обняла его, думая, что это был ее друг. В колледже мужчины звонили ей, недовольные тем, что она прошла мимо них после того, как у них было свидание. Это не просто для других людей, признает Хизер. Ей также трудно узнавать свое лицо на фотографиях.
Чтобы попытаться понять ее состояние, Дьюшейн и его коллеги следили за активностью мозга, в то время как 12 человек с прозопагнозией смотрели на известные и неизвестные лица. Ученые обнаружили, что часть мозга, ответственная за хранение зрительной памяти, проявляла активность у шести человек, когда они видели знакомые лица.
Сейчас Заира Каттанео из Университета Бикокка в Италии и ее коллеги определили конкретные области мозга, которые позволяют нам узнавать наших друзей. Команда использовала транскраниальную магнитную стимуляцию, чтобы заблокировать два жизненно важных аспекта обработки лица у людей без прозопагнозии. Ориентация на левой префронтальной коре блокировала способность различать отдельные части лица, такие как нос и глаза, а блокирование правой префронтальной коры нарушило способность различать расположение этих частей относительно друг друга.
Теперь команда пытается активировать эти области мозга. «Цель заключается в повышении способности распознавания лиц по прямой модуляции возбудимости в префронтальной коре», — говорит Каттанео.
Когда у Хизер спросили, хотела бы она пройти курс лечения, если бы оно было найдено, она ответила: «Я не могу себе представить, что вы видите, когда видите лицо, и это страшно. Я сделала так много работы, чтобы жить в моем мире, и я должна была бы переписать его с самого начала. Но было бы увлекательно».
